Малая опера — уникальная площадка для города. Сюда идут на Дикий театр, Рanivalkova и Жадана. Как выживает театр, в котором работают шесть человек, и какое будущее его ждет? Быть ли в Киеве рок-опере и мюзиклам? Руководитель Малой оперы режиссер Игорь Тихомиров, создатель нашумевшего спектакля «Как потратить миллион, которого нет», рассказывает об уникальных чиновниках, которые ходят в театры, и будущей реставрации.
Игорь Тихомиров рулит в Малой опере уже два года
Здание начали строить в 1900 году для Общества трезвости, закончили в 1902-м. Тут можно было недорого переночевать, поесть в ресторане с очень доступными ценами. Позже тут демонстрировали фильмы, спектакли. На эту сцену выходил великий Лесь Курбас. В советское время перестраивали, во время войны оборудовали госпиталь, а после открыли дом культуры трамвайщиков.
В 2005-м Евгения Мирошниченко, предложила открыть тут Малую оперу. Понятно, что для большой оперы здание не приспособлено — нет оркестровой ямы, большой коллектив не разместишь. Идея была классная, но что-то не заладилось с чиновниками.
Когда Департамент культуры объявил конкурс на худрука-директора Малой оперы, я подался и с треском его проиграл тогдашнему директору. Но в департаменте меня запомнили. И когда директор решил отправиться в армию, мне предложили стать исполняющим обязанности до следующего конкурса. Потом было еще два конкурса, которые я выигрывал с минимальным набором голосов. Но этого не хватало для победы. Вот так и «иошничаю» уже два года.
Сейчас в Малой опере грядет реставрация. Уже работают проектировщики. Утверждение проектов у нас обычно длится очень долго, поэтому боюсь, что затянется. А еще скоро выборы, и дай бог этому департаменту остаться на посту. Потому что если появится новый состав, непонятно, нарвешься на добро или зло. И захотят ли тогдашние заниматься нами? Директор нынешнего департамента ходит в театры, смотрит спектакли, знает предмет изнутри, и это уже не кажется чудом. Круто.
Раньше конкурсов на руководителей театров не было. Сейчас ситуация изменилась, стала обсуждаемой. В фейсбуке можно такую волну поднять, что тому, кто попытается подделать голоса, к примеру, сладко не будет.
В 2005-м Евгения Мирошниченко, предложила открыть тут Малую оперу. Понятно, что для большой оперы здание не приспособлено — нет оркестровой ямы, большой коллектив не разместишь. Идея была классная, но что-то не заладилось с чиновниками.
Когда Департамент культуры объявил конкурс на худрука-директора Малой оперы, я подался и с треском его проиграл тогдашнему директору. Но в департаменте меня запомнили. И когда директор решил отправиться в армию, мне предложили стать исполняющим обязанности до следующего конкурса. Потом было еще два конкурса, которые я выигрывал с минимальным набором голосов. Но этого не хватало для победы. Вот так и «иошничаю» уже два года.
Сейчас в Малой опере грядет реставрация. Уже работают проектировщики. Утверждение проектов у нас обычно длится очень долго, поэтому боюсь, что затянется. А еще скоро выборы, и дай бог этому департаменту остаться на посту. Потому что если появится новый состав, непонятно, нарвешься на добро или зло. И захотят ли тогдашние заниматься нами? Директор нынешнего департамента ходит в театры, смотрит спектакли, знает предмет изнутри, и это уже не кажется чудом. Круто.
Раньше конкурсов на руководителей театров не было. Сейчас ситуация изменилась, стала обсуждаемой. В фейсбуке можно такую волну поднять, что тому, кто попытается подделать голоса, к примеру, сладко не будет.
Конечно, я в первую очередь режиссер. Но 15 лет в ивент-бизнесе делают из меня вполне приличного директора, как мне кажется. Я достаточно коммуникабелен и мобилен. Подхожу на эту должность. Но из-за того, что я «исполняющий обязанности», не очень понимаю, стоит ли мне класть жизнь на эту историю. Когда у тебя впереди пять лет работы, есть перспектива и смысл. А пока мы просто пытаемся удержать здание в рабочем состоянии — сейчас оно на твердую троечку. Сделали отопление, вернули на сцену штанкетную систему. Но задолго до нас, неизвестные вывезли из театра все железо, какое возможно, даже вырывали старые провода из стен. Над сценой не было потолка, на головы с балок сыпалась пыль, потолок над балконом был аварийным. Сейчас починили, утеплили.
Малая опера — коммунальный объект, который финансируется городом, деньги на текущий ремонт выделяет департамент культуры. В этом году сказали особо не рассчитывать на помощь, но я выцыганил у депутатов Киеврады 30 тысяч гривен на двери — ремонт входной группы. На самом деле о нас заботятся и помогают небезразличные люди, спасибо им.
Да, объект можно сделать окупаемым, тут хорошее место — рядом с метро «Лукьяновская». Для художественных акций, всевозможных мероприятий такого характера он отлично подходит. Тут два зала — большой и малый, есть подсобные помещения, два танцкласса, двор, который принадлежит нам. К сожалению, земля вокруг здания нам не принадлежит. Двор более-менее в порядке, это подходящее место для каких-то перформансов. Есть пара гримерок — возле большого зала и под ним. Они не оборудованы пока.
Малая опера — коммунальный объект, который финансируется городом, деньги на текущий ремонт выделяет департамент культуры. В этом году сказали особо не рассчитывать на помощь, но я выцыганил у депутатов Киеврады 30 тысяч гривен на двери — ремонт входной группы. На самом деле о нас заботятся и помогают небезразличные люди, спасибо им.
Да, объект можно сделать окупаемым, тут хорошее место — рядом с метро «Лукьяновская». Для художественных акций, всевозможных мероприятий такого характера он отлично подходит. Тут два зала — большой и малый, есть подсобные помещения, два танцкласса, двор, который принадлежит нам. К сожалению, земля вокруг здания нам не принадлежит. Двор более-менее в порядке, это подходящее место для каких-то перформансов. Есть пара гримерок — возле большого зала и под ним. Они не оборудованы пока.
В малом зале мы немного подкрасили двери, колонны. Хочется сделать ремонт, нормальный потолок, но пока и так зал вполне работоспособен, мне так даже нравится. По большому залу много вопросов, но он уже функционален, туда могут приходить зрители, есть отопление.
Мы полностью вычистили подвал от хлама. Задействовали множество людей, вывезли 30 грузовиков с мусором. В общем, это был отдельный подвиг. Цокольный этаж у нас чистый и противопожарный теперь.
В большом зале починили потолок, который был просто опасен, укрепили световые балконы. Когда я пришел, здание уже пять лет как не отапливалось вообще — все, что можно было, украли. Мы даже грибок бороли кое где. Особенная гордость — восстановленная штанкетная система. Дальше в планах — разобраться с полом сцены. Танцоры фламенко на него очень жалуются, к примеру: пол неровный, они разбивают ноги. Дерево хорошее, просто не хватает денег, чтобы пригласить профессионалов, которые бы все правильно сделали.
Теперь в большом зале 250 мест, еще сто — на балконе. Сцена — всего 12 на 10 метров, рабочая поверхность с одеждой сцены — всего 8 на 6. Наверное, самым массовым по актерскому составу здесь был мой спектакль «Как потратить миллион, которого нет». В нем участвовали тогда 15 человек.
В Малой опере работают семь человек: два охранника, уборщица, бухгалтер и секретарь, главный инженер и я. Много раз я просил людей, но Киевсовет блокирует увеличение коллективов бюджетников ежегодными постановлениями. Поэтому часто приходится просто брать деньги из кармана, покупать краску, лист гипсокартона и платить человеку, который сделает то, что нам нужно. Но я же не атлант, понимаете? Я не могу тянуть все на своих плечах.
Мы полностью вычистили подвал от хлама. Задействовали множество людей, вывезли 30 грузовиков с мусором. В общем, это был отдельный подвиг. Цокольный этаж у нас чистый и противопожарный теперь.
В большом зале починили потолок, который был просто опасен, укрепили световые балконы. Когда я пришел, здание уже пять лет как не отапливалось вообще — все, что можно было, украли. Мы даже грибок бороли кое где. Особенная гордость — восстановленная штанкетная система. Дальше в планах — разобраться с полом сцены. Танцоры фламенко на него очень жалуются, к примеру: пол неровный, они разбивают ноги. Дерево хорошее, просто не хватает денег, чтобы пригласить профессионалов, которые бы все правильно сделали.
Теперь в большом зале 250 мест, еще сто — на балконе. Сцена — всего 12 на 10 метров, рабочая поверхность с одеждой сцены — всего 8 на 6. Наверное, самым массовым по актерскому составу здесь был мой спектакль «Как потратить миллион, которого нет». В нем участвовали тогда 15 человек.
В Малой опере работают семь человек: два охранника, уборщица, бухгалтер и секретарь, главный инженер и я. Много раз я просил людей, но Киевсовет блокирует увеличение коллективов бюджетников ежегодными постановлениями. Поэтому часто приходится просто брать деньги из кармана, покупать краску, лист гипсокартона и платить человеку, который сделает то, что нам нужно. Но я же не атлант, понимаете? Я не могу тянуть все на своих плечах.
Чего не хватает Малой опере для нормальной работы?
Как минимум десяти человек технического персонала — слесарь, электрик, монтировщик, дворник или уборщица и так далее. Люди, которые работали бы руками, чтобы это здание сохранить. Считаю, что город здесь конкретно не дорабатывает. Здание все-таки должно дожить до реставрации.
На текущий ремонт я бы попросил 5-6 миллионов гривен. Тогда бы я решил проблему с фундаментом, канализационной системой, отводом воды. Если не поддерживать, то здание станет напоминать старые шотландские замки, красивые только издалека.
В идеале — чтобы реставрация случилась, как обещано. То есть в 2019 году прошел конкурс, где определится подрядчик, который будет реализовывать утвержденный проект.
Проект затронет и внешний вид здания — сами видите, что фасад у нас слишком розовый. Он должен получить свой изначальный цвет — некрашенный кирпич. Практически реставрация вернет все к первоначальному виду.
Тут выступали группа Рanivalkova, «Жадан i Собаки», «Мизантроп» и Дикий театр, другие. Мне кажется, Малая опера — живое явление, сюда тянутся люди живые, молодые и энергичные. Обычно коллективы находят нас сами, у нас просто нет на поиски времени и ресурса. Вообще городу не хватает площадок для творческих мероприятий. Таких площадок мало, цены на аренду высокие.
В Киеве есть артхаусная режиссура, оперная, режиссура традиционного театра. Но режиссуры для мюзикла или рок-опер пока нет. Драматические режиссеры настроены на другие вещи. За себя могу сказать — хотел бы, но не хватает времени. Мы будем ставить спектакль с Костей Томильченко и Лешей Бусько, в котором танцоры, кроме всего прочего, будут играть как драматические актеры. Также планируем запустить работу над мюзиклом. После реставрации я бы занимался здесь новой оперой, которая была бы по стилю пластична до бесконечности.
При этом никто не отменяет украинский материал. Когда-то Дмитрий Богомазов ставил «Бесталанну» в Театре драмы и комедии, я у него был вторым режиссером. Тогда и изменилось мое отношение к украинской драматургии, я стал видеть параллели с греческим, европейским театром. Я бы с удовольствием ставил что угодно, пусть бы даже присылали директивы, как раньше из ЦК. Лишь бы давали на это деньги. Обещаю справиться, и с деньгами, и с директивами.
Как минимум десяти человек технического персонала — слесарь, электрик, монтировщик, дворник или уборщица и так далее. Люди, которые работали бы руками, чтобы это здание сохранить. Считаю, что город здесь конкретно не дорабатывает. Здание все-таки должно дожить до реставрации.
На текущий ремонт я бы попросил 5-6 миллионов гривен. Тогда бы я решил проблему с фундаментом, канализационной системой, отводом воды. Если не поддерживать, то здание станет напоминать старые шотландские замки, красивые только издалека.
В идеале — чтобы реставрация случилась, как обещано. То есть в 2019 году прошел конкурс, где определится подрядчик, который будет реализовывать утвержденный проект.
Проект затронет и внешний вид здания — сами видите, что фасад у нас слишком розовый. Он должен получить свой изначальный цвет — некрашенный кирпич. Практически реставрация вернет все к первоначальному виду.
Тут выступали группа Рanivalkova, «Жадан i Собаки», «Мизантроп» и Дикий театр, другие. Мне кажется, Малая опера — живое явление, сюда тянутся люди живые, молодые и энергичные. Обычно коллективы находят нас сами, у нас просто нет на поиски времени и ресурса. Вообще городу не хватает площадок для творческих мероприятий. Таких площадок мало, цены на аренду высокие.
В Киеве есть артхаусная режиссура, оперная, режиссура традиционного театра. Но режиссуры для мюзикла или рок-опер пока нет. Драматические режиссеры настроены на другие вещи. За себя могу сказать — хотел бы, но не хватает времени. Мы будем ставить спектакль с Костей Томильченко и Лешей Бусько, в котором танцоры, кроме всего прочего, будут играть как драматические актеры. Также планируем запустить работу над мюзиклом. После реставрации я бы занимался здесь новой оперой, которая была бы по стилю пластична до бесконечности.
При этом никто не отменяет украинский материал. Когда-то Дмитрий Богомазов ставил «Бесталанну» в Театре драмы и комедии, я у него был вторым режиссером. Тогда и изменилось мое отношение к украинской драматургии, я стал видеть параллели с греческим, европейским театром. Я бы с удовольствием ставил что угодно, пусть бы даже присылали директивы, как раньше из ЦК. Лишь бы давали на это деньги. Обещаю справиться, и с деньгами, и с директивами.
Понравилась статья? Поблагодари автора!
Тайны закулисья узнавали
Светлана Максимец
Текст
Ольга Сошенко
Фото