Невозможно точно сосчитать, сколько проектов сделал «Стройбат», потому что неясно, что именно считать проектом. Большие проекты были в Одессе и во Львове. Но в основном – Киев и область, Борисполь, Коцюбинское, Ирпень и так далее.

Была история, когда из Крыма вышло целое подразделение, его разместили в Одессе. Выделили какое-то полузаброшенное здание для штаба, казарм. Нас нашла в Фейсбуке женщина-волонтер, ее муж был среди офицеров, которые не изменили присяге и вышли из Крыма. Мы не делали там ремонт, но с помощью наших партнеров передали полтора десятка окон, больше тонны кафельной плитки и всякого прочего. Тогда эта история была на слуху, потому легче было находить необходимое.

Как-то в Борисполе нас спросили: есть еще одна вдова, она очень стесняется, вы не могли бы ей помочь? Мы поехали знакомиться. Школьная учительница с грустными глазами оказалась вдовой Владимира Момота, радиста самолета-разведчика, сбитого террористами под Славянским летом 2014 года. С тремя детьми она жила в одной комнате большого дома, который строил муж. Остальное – голые стены. «Помогите, пожалуйста, разобраться с сантехникой, больше мне ничего не надо», - попросила она. Понятно, мы решили делать все необходимые работы. Выехали из этого дома к следующему своему подопечному, включили навигатор и оказались на улице Момота, названной в честь погибшего героя. По этому проекту мы уже сделали сантехнику, но там еще много работы.

Много было задач, когда нужно просто что-то отослать в другой регион: к примеру, в Херсонской области вернулся из АТО сильно покалеченный парень, а в его доме нет даже нормальных окон и дверей. Кто-то, кто слышал про «Стройбат» от местных волонтеров, советует обратиться к нам. Звонит мама этого бойца, просит: «Дайте хоть что-нибудь!». Конечно, мы отправляем необходимое. Раньше очень помогала «Новая почта», у них были промо-коды для волонтеров, и мы активно ими пользовались, отправляли грузы тоннами по стране.

Из недавних примеров: звонит знакомый из Деснянской спилки ветеранов, рассказывает, что на передке есть строение, для которого срочно нужно окно. Нашли, отправили. Ещё светильники добавили. Считать это проектом?

Параллельно таким отправкам мы всегда вели один-два полноценных проекта: когда Валентина делала дизайн, а наши ребята проводили ремонтные работы либо бесплатно, либо за небольшие деньги. Делали какие-то коммерческие проекты, а заработанное на них вкладывали в «Стройбат». Нашей концепцией было «атошники для атошников» - когда побратимы делают ремонт для своих. Звучит красиво, на деле же работать с недавно вернувшимися парнями очень непросто. Но мы все равно стараемся давать работу ветеранам.

Однажды известный волонтер Аня Майборода предложила: на улице Гайдара будут сносить старый офисный центр, чтобы построить на его месте большой и новый. Перед сносом это здание дали нам «на разграбление»: делайте, что хотите! Мы кинули клич по районным спилкам ветеранов. Несмотря на то, что нам выделили время с 1 по 7 января, люди откликнулись. Каждый день приходили по 5-6 человек, снимали окна, двери, электрику, перегородки, сантехнику. Так заполнили склад.

Часто по телефону находили ответственных людей, объясняли, кто мы и для чего нам это надо. И нам просто по запросу отдавали сто метров плитки! А это до хрена. Конечно, иногда приходится позвонить в двадцать разных мест, чтобы получить результат, выматываешься, да.

Но в целом с материалами всегда было более-менее. Обращались в крупные конторы, находили правильных людей и получали нужное – сыпучку разнообразную, гипсокартон, обои, краску. Могли прийти, например, к производителю плитки «Атем» и получить кафель для одесского проекта. Наш крупный партнер – это Эпицентр на Кольцевой. Они помогали и продолжают помогать, там очень грамотное и договороспособное руководство.

Средний и мелкий бизнес тоже помогает. У знакомой несколько точек на обойном рынке, у нее мы получали что-то бесплатно или с хорошими скидками.

Насколько мне известно, мы единственная структура, которая более-менее системно занимается подобной помощью. При этом нам действительно удавалось сидя в Киеве решать какие-то вопросы и в регионах. Помню историю из Первомайска Николаевской области. Там тяжелораненый парень вернулся из АТО, власти дали ему квартиру, но не новую, а хрущевку на последнем этаже. Позвонила его мама и рассказала: течет крыша. Она ходила по ЖЭКам, всяким службам, а те ей отказывали. Тогда мы внаглую начали звонить городским властям, местным депутатам, чиновникам жэковским. Через два дня прибежали перепуганные жэковцы и отремонтировали крышу, а потом и квартиру частично.

Похожий случай был в селе под Уманью. Мы выехали на место, нашли голову сельрады, убедили помочь, он выделил 10 тысяч гривен. Потом нашли владельца агрофирмы, тот дал еще 10 тысяч. Так что схема работает, но нужно прилагать усилия, чтобы чего-то добиться.

Была история погорельца на Троещине: парень вернулся из АТО без ног. В его квартире из-за старой проводки случился пожар. Представьте, все пылает, а он сумел выползти на балкон, там спрятался. Помочь нужно было очень быстро: пожар случился в декабре. Хорошо, что в Деснянском районе сильная спилка ветеранов, они пробивные и известные. Ребята напрягли местных депутатов, которые подключились и много помогали. Еще очень помогает огласка в СМИ, сюжеты в телевизоре, общественный резонанс. Все просто: чем больше огласки, тем больше помощи.

Не раз мы помогали госпиталям. Летом 2015 года попали в Ирпень. И увидели, что дорожка от основного корпуса госпиталя к столовой состоит из покореженных метровых плит. Представьте картину, когда старенький отец тащит сына-колясочника по склону, по выступающим корням деревьев, потому что по дорожке проехать нереально.

Мы нашли специалиста, который знает, как все это правильно делается, ему потом пацаны дали позывной Фахівець. По его совету сделали такие специальные металлические крюки. Кинули клич, приехали ребята – Игорь Мари, Жора Турчак, другие ветераны. Крюками поднимали плиты, выравнивали землю, накрывали геотканью. За день переложили дорожку от корпуса в столовую, ездить стало любо-дорого.

Как узнают о «Стройбате» наши подопечные? Основное – это конечно Фейсбук. Мамам бойцов рассказывают местные волонтеры. Активно обращаются после очередного сюжета на телевидении. Причем, не только те, кому нужна помощь, но и те, кто сам хочет помочь. Как-то после сюжета звонит человек: у меня есть несколько килограмм гвоздей, можно, я вам завезу? А мы их потом на передовую отправляем.

Наверное, за все время нашей работы мы с людей собрали денег столько, сколько какой-нибудь известный волонтер собирал в 2014-2015 годах за один день. Самая большая проблема – даже не найти деньги или материалы для проекта. Проблема в том, что сам «Стройбат» требует денег структурно. Такие расходы полностью висят на нас. В сложные времена у нас были один-два сотрудника, которым платились зарплаты. Важная статья расходов – аренда склада. Он необходим. Еще нужны деньги на бензин. Когда у тебя в работе одновременно два объекта – один в Ирпене, другой – в Борисполе, то километров 250 каждый день легко наматывается.

Еще человеческий фактор. К сожалению, все сложнее находить людей, желающих помогать руками. Очень нужны различные специалисты, готовые работать если не бесплатно, то с существенными скидками.

Мы не стали крупным фондом, как многие другие, где есть гранты какие-то, где волонтеры получают зарплаты и для них это стало работой. Пусть трудной и не слишком высокооплачиваемой, но работой. У нас зарплат нет, но и бросить «Стройбат» мы не можем. Куда девать склад в сто метров, забитый всякими нужными штуками? Год назад с усмешкой реагировали на слово «выгорание». Надоело – отойди, отдохни, потом возвращайся. Но в какой-то момент отчаяние накрыло капитально. А еще у нас своя специфика: одно дело – собирать на снайперский прицел или прибор ночного видения. Это же так круто и по-пацански! Знаешь, что спасаешь жизни, эмоционально переполнен важностью своего дела. Другое дело – собирать деньги на унитаз. Плюс – постоянное общение с покалеченными физически и истощенными морально людьми – это ветераны, вдовы, волонтеры, уставшие врачи из госпиталей.

Нельзя сказать, что волонтерское движение угасает, скорее оно принимает другие формы. Многие поняли: хватит помогать точечно, пора менять все системно. Недаром в какой-то момент в Минобороны зашел Волонтерский десант. Они хорошо продвинулись по медицине и снабжению. Меняется и общество, энтузиазм утихает, теперь мы ждем большего от государства: уже никто не покупает броники и каски для бойцов на передовой. Наши военные давно не "голі-босі»: все обуты, одеты и накормлены. Очевидно, без волонтеров эти изменения шли бы значительно дольше.

Вхождение волонтеров во власть – не просто нормально, оно необходимо. Волонтеры знают, что и как надо делать. Хотя конечно есть и такие примеры, когда они сражаются против бюрократии и ничего не могут сделать. И тогда либо врастают в систему, либо сдаются и уходят. Мы вот бьемся пока, хотя силы небезграничны, конечно.