Василию — 60, учился он в КПИ (который тогда еще назывался просто Киевским политехническим институтом без надстроек в виде НТУУ и Сикорского). При вузе было много общежитий, селили практически всех. Комната закреплялась за студентом, но при желании можно было договориться с комендантом и переселиться в другую. Разные общежития были устроены по-разному.

«В общежитии №12 была коридорная система, когда кухни и санузлы в конце коридоров, а душ на первом этаже. Потом повезло и переселились в общежитие № 15 с блочной системой, по тем временам очень даже современной. Душ и санузел на блок из четырех комнат (16 человек), кухня на два блока (то есть на 32 человека). Когда там начался ремонт, нас ненадолго переселили в общежитие №5. Старое здание, высокие потолки, коридорная система, кухни и санузлы по концам коридора, душ — в подвальном помещении».

В те времена холодильников в общежитиях еще не было, да и телевизор был редкостью.

«В холодное время года за окно вывешивали сетки со скоропортящимися продуктами. Телевизор брали напрокат. Потом наша комната заняла призовое место в конкурсе на лучшую комнату, и мы получили телевизор — переходящий приз. После того второй победи этот телевизор у нас так и остался».

Василий вспоминает, что чужую еду и посуду на кухнях не воровали, а наоборот — всегда выручали друг друга и тем, и тем. Дедовщину не разводили, розыгрышей для первокурсников тоже не устраивали. Но вот некоторые традиции закладывали сами.

«Традицией стало проведение Дня факультета ко Дню радио — 7 мая. Мы были, по-моему, на втором курсе, когда это началось. Ни в одном учебном заведении Киева такого не было раньше, наш факультет был первым».

Не обходилось и без сурового КПИ-шного флирта.

«Когда жили в общежитии № 12, через дорогу находилось общежитие № 13 химико-технологического факультета. У нас процентов 90 — парни, у них — практически одни девушки. Проходит День факультета. Идет большая колонна, шесть курсов, человек 800-1000. И тут раздается клич всей колонны: «Каждому радисту — по химичке!» — «Ура-а-а-а!!!». И так раз 10. На весь студгородок».

Вспоминает Василий и про создание легендарного студенческого кафе «Ватра».

«В нашем общежитии №12 студенты-энтузиасты создали в подвальном помещении студенческое кафе «Ватра». Это было самое первое студенческое кафе в Киеве среди всех общежитий учебных заведений Киева. Ребята даже ездили во Львов, чтобы посмотреть, как это сделано у них. Там мы несколько раз нашей группой проводили вечера отдыха, приглашая студенток других вузов».

Елене — 57, она тоже училась в КПИ. На радиотехническом факультете, вспоминает она, было очень мало девушек, им места в общежитиях давали сразу. Место в комнате за студентом не закреплялось, по договоренности с другими ребятами можно было меняться.

«За время учебы из-за ремонтов пришлось пожить в трех общежитиях, условия были разные. В комнате обычно жили по четыре человека. Чистота зависела от самих жильцов, но все старались поддерживать порядок, тем более что студсовет общежития приходил с проверками. Телевизор был в общей комнате на первом этаже, еще ими награждали комнаты за чистоту и опрятность. Холодильников особо не было».

Были тогда и разные традиции, рассказывает Елена.

«У нас в общежитии постоянно проводились дискотеки, был свой факультетский вокально-инструментальный ансамбль. А еще была традиция целоваться в новогоднюю ночь со всеми встречными».

Марина тоже училась в КПИ и жила в общежитии с 2010 по 2016 год:

«Сейчас в политехе первокурсников обычно селят к старшим ребятам, чтобы они вводили младших в курс дела, делились общажными лайфхаками и изредка гоняли за пивом. Все студенчество я прожила в комнате на три человека. Сначала место показалось страшным — подертые обои, ковер рассыпается в пыль, тараканы бегают стаями. Хотя у нас была одна из немногих комнат, где график дежурств висел не для красоты и отвода глаз санкомиссии, а строго выполнялся. Сначала однокомнатницы были мне не очень рады — год они прожили вдвоем. В тесной комнатке было два стола, два шкафа, два стула и сломанная табуретка, которая досталась мне. Но мамины передачки со вкусняшками сделали свое дело — старшекурсницы смирились, что нас теперь трое, и мы подружились.

После первого курса мы с родителями выгнали из комнаты всех тараканов и сделали небольшой ремонт. Потом с девочками выпросили новую мебель у завхоза и в следующем году получили титул «Лучшая комната в общежитии». За такое звание жильцам обычно дарят пылесос или другую технику, сертификаты в кафе. Но по закону подлости тогда были проблемы с финансированием, и никакого подарка нам не вручили.

Войти в общежития политеха можно только по электронному пропуску, на входе — турникет и камеры, но для большего устрашения студентов еще дежурит вахтерша. Истории про вахтеров передаются в общаге из поколения в поколение. Например, самой грозной в мое время была Ахтунг (ее настоящего имени даже не помню). Она обвиняла всех, что они проводят нелегалов, орала без причины даже на самых образцовых жителей. Однажды студенты решили отомстить ей за все обиды, достали ее фотку, зафотошопили под немецкого офицера, подписали «Ахтунг» и расклеили по всей общаге. Вот так прозвище за ней и закрепилось».

Марина вспомнила, какие традиции были в общежитии:

«Каждой год праздновали день общаги с традиционной пенной вечеринкой на крыльце у входа. До сих пор не понимаю, как заведующая разрешала проводить такое мероприятие, ведь после него в пене были вся общага, тротуар и проезжая часть возле крыльца.

Те, кто оставался на Новый год в общежитии, обязательно угощали шампанским вахтершу. Тетеньки всегда радовались этому, а потом разрешали студентам шуметь, взрывать хлопушки и носиться с бокалами по коридорам.

Часто друзья именинника ночью перед праздником обрисовывали поздравлениями его дверь в комнату. Вот только заведующая и вахтерши не одобряли роспись, поэтому имениннику приходилось потом отмывать шедевр. Такая подлянка-поздравлянка».

20-летняя Катя учится в КПИ, а живет в общежитии №13. Сложностей при поселении не было, весь процесс занял 3-4 часа, старшекурсники помогали и координировали новичков.

«Мне приходилось жить в трех- и четырех местной комнате. Чистота зависит от соседей — повезло, все годы мы с соседками поддерживали чистоту и уют в комнате. Тесно было в тот год, когда жили все четыре девчонки. Остальное время мы жили втроем, еще одно место оставалось свободным. При поселении в комнату каждая получила стол, стул, тумбочку, шкаф и полочку. Часто бывало, что не хватало шкафов, зато доставались сразу две тумбочки, например. Технику покупали сами или же привозили из дому холодильник, микроволновку и чайник.

Тип моего общежития — коридорный, то есть на этаж две кухни и два туалета по обе стороны этажа. Душ в общежитии один, но очереди бывают редко, так как в нем достаточное количество кабинок.

Трудности: тараканы. Сначала все с ними боролись, потом привыкли. Мешают крики и музыка соседей. Очень часто отключают горячую воду. Студенты мусорят на кухне, курят в туалетах. Это, наверное, основные недостатки общежития».

Особых традиций сейчас в общаге нет, рассказывает Катя. Но случаются разные истории.

«Как-то на Новый Год нам выбили дверь в комнату. Мы с соседками праздновали не в общежитии. Вернулись первого января вечером и обнаружили, что дверь в нашу комнату выбита и аккуратно прикрыта. Конечно, первая мысль — нас ограбили в новогоднюю ночь, но оказалось, техника и ценные вещи на месте. Девочки решили найти виновников и начали расследование с опроса свидетелей — студентов из соседних комнат. Выбить дверь тихо и незаметно хулиганам не удалось — их видел весь этаж и легко сдал нам.

Оказывается, этажом ниже отмечала праздник компания парней. Пока они ходили на перекур, другая компания стащила у них новогоднюю елку и спряталась с ней у себя в комнате. Вернувшись, парни обнаружили пропажу, тоже провели расследование и пошли возвращать свою елку. Только перепутали этажи и оказались не на втором, а на третьем. Сначала долго орали под пустой комнатой и грозились выбить дверь, если им не вернут елку. Естественно, им никто не отвечал, вот они и выбили. А когда увидели прокол, тихо удалились в свою комнату, надеясь, что их не найдут.

Соседки пришли к ним разбираться, пригрозили, что напишут жалобу. Взломщики не хотели проблем с администрацией, признали вину и очень быстро починили нам замок и дверь.

Когда-то еще на День студента нашу комнату запрыскали перцовым баллончиком из-за того, что «сильно шумели».

Дарье — 26, она училась в Киево-Могилянской академии, общежития которой находятся на Харьковском шоссе, 17 и на улице Цветаевой. Она рассказывает, что поселиться было нелегко: у вуза три небольших общежития, на всех иногородних мест не хватает, поэтому в первую очередь селят льготников. Сама девушка тоже поселилась по льготе — как полусирота.

Общежития различались довольно сильно.

«На Харьковском были маленькие комнаты (я жила в комнате метров 12 с двумя девочками), но все, от мебели до сантехники, было новым, так что в целом комфортно. С чистотой тоже проблем не было, на блоке убирала приходящая уборщица.

На Троещине комнаты были побольше (метров 20 и четыре человека), но почти все дряхлое. Чистота на блоке зависела от студентов, убирали сами, уборщица мыла только сантехнику. Тут осенью было очень холодно из-за плохих окон».

Дарья рассказала немного про быт в общежитиях:

«Еду из холодильника, конечно, тырили. Это, наверно, студенты всех общаг делают. Посуду — было пару раз на Троещине, после этого я начала держать свои кастрюли в комнате. В общаге на Харьковском маниакально составляли график пользования душем, а потом его игнорировали. По-моему, нас успокаивало само его наличие».

И про активную студенческую позицию:

«Была прекрасная история, как жители общаги на Троещине вышли митинговать (студенты КМА вообще очень любят митинговать) за то, чтобы нам поменяли окна. Окна поменяли, но только в коридорах, что было как мертвому припарка, но студенты вошли во вкус и осаждали коменданта еще пару раз с разными требованиями».

26-летняя Наталья училась в Национальной музыкальной академии Украины имени Чайковского (которую обычно называют консерваторией). У вуза одно общежитие на Оболони. Она вспоминает, что заселение было отдельным испытанием:

«Студенты приезжали в первый день, толпы страшные. Сложнее всего было с получением допуска от медсестры: ее кабинет в подвальном помещении флигеля, вентиляции толком нет, а в коридорчике ждет толпа. Народ там чуть в обморок не падал от духоты. А стоять приходилось по несколько часов. С третьего курса сделали разбивку по факультетам — каждый заселяется в определенный день. Естественно, особо хитрые люди приходили в чужие дни, но в общем стало значительно легче, длительность квеста из 2,5 дней сократилась до полудня».

Жили тесно, рассказывает девушка, и условия были довольно посредственные.

«Во времена магистратуры и первых лет аспирантуры стало прям очень тесно — с возрастом личного пространства хотелось все больше, но ему неоткуда было взяться. В нашем общежитии есть комнаты трех типов: 1) рассчитанные на двух человек — туда заселяли обычно по трое, парней часто по четверо (ну, а что, у них же вещей мало: один стол и один шкаф на всех); 2) нормальная «однушка», 2 на 4 метра — там обычно жили по двое; 3) совсем крохотная каморка 2 на 2 — в них селили по одному забашлявших аспирантов или старшекурсников (не забашлявшим прорваться в такое помещение было практически нереально), редко — молодые семьи из студентов. Семьям, впрочем, иногда везло, а иногда вопрос решался финансово, и им доставались комнаты побольше.

У нас блочная система, поэтому чистота зависит от проживающих. В первом блоке дежурили по очереди, было относительно чисто. Во втором в соседи попались редкостные свиньи, так что на кухню я старалась лишний раз даже не заходить. Ну и тараканы, тараканы были просто везде. Номинально их время от времени травили, но реально приходилось самостоятельно раз в полгода зачищать все общие помещения (и кухню в первую очередь), иначе они начинали забегать в комнаты, бегать по тебе ночью.

Душ, туалет и кухня — все находилось в блоке. Душ — каморка метр на полтора, квадратный поддон и небольшой кусочек пола. На кухнях стояли старые электрические плиты с железными блинами (в одной кухне работало, кажется, три «блина», но зато была поломанной духовка; во второй нормально грел всего один «блин», но духовка работала). Стола в первой не было, мы нарезали продукты на подоконнике — благо, тот был широким и бетонным. Во второй, к счастью, был стол.

Холодильники обычно стояли в блоках, в первом блоке холодильник был маленьким, но рабочим. Во втором — с сорванной с петель дверцей, не держал температуру и регулярно заливал водой из разморозившейся морозилки все содержимое. Официальное добро на свой личный холодильник я так и не получила, поэтому протаскивала его ночью, тайком, при знакомой вахтерше».

Как рассказывает Наталья, отношение руководства к студентам, жившим в общежитии, было наплевательским.

«Самым сложным было отношение руководства как к бесправной скотине. Заселение по три-четыре человека в тесные комнаты, отбирание вещей (у всех отбирали стиралки, поэтому кто-то стирал руками в тазике, другие таскали вещи через весь Киев к родственникам; отбирали обогреватели — и плевать, что в некоторых комнатах температура зимой опускалась до 12 градусов). В последние годы заведующая могла ввалиться в комнату в ваше отсутствие, для этого она требовала дубликат ключей от каждой комнаты — естественно, за деньги студента. Шкаф не дадим, стол тоже, лампочки вставляйте свои, в общие помещения тоже — и обязательно энергосберегающие. И ремонт вам в комнате неплохо бы сделать за свои деньги. Регулярно выбивает свет, самим включить пробки в щитке нельзя, а штатного электрика иногда можно ждать по полдня, стабильное отсутствие горячей воды в начале осени, лагающий интернет от шарашкиной конторы. Желание постоянно кого-нибудь к кому-нибудь подселить или выбить двойную цену за проживание. И ощущение полного бессилия, которое давит психологически: ты ничего не можешь сделать, потому что жаловаться некуда — все идет с высочайшего позволения».

Однажды произошло кое-что необычное.

«Курсе на пятом случилось странное: ночью к нам на кухню забрался неизвестный (окно кухни выходит на общий балкон), сожрал крекеры, прихватил настенные часы и исчез. Нормальная еда и всякое ценное вроде хороших сковородок не пострадали, так что мы, посмеявшись, решили, что лезли на спор, а не чтобы совершить коварное злодеяние».

Валентина жила в общежитии Киевского технологического института пищевой промышленности на проспекте Науки в 1973-1976 годах. Она рассказывает, что на первом курсе места в общежитии ей не хватило, так как в приоритете были льготники. Старшие товарищи дали подсказку на будущее: тем, кто числится в кружках самодеятельности, места дают в первую очередь. «Так я оказалась в Капелле бандуристов, в вокальной группе», — вспоминает она.

В общежитии была блочная система: две комнаты на трех и четырех человек, маленький санузел с умывальником и унитазом. Душ — на первом этаже по графику через день. На этаже — две кухни с двумя плитами на четыре конфорки, хотя работали не все.

«На этаже примерно 18-20 блоков. На кухне убирали сами, по графику: выносили мусор, мыли плиты, умывальники, полы. Стирали в тазиках в душе, для больших вещей была сушилка. Постельное белье выдавали сменное раз в две недели. Периодически были клопы, хотя их травили дважды в год. Заниматься можно было в читальном зале, в актовом проводили праздники, иногда устраивали дискотеки. Телевизора и холодильника не было, в холода продукты вывешивали за окно, в жару— готовили на раз. На третьем курсе появился в соседней комнате маленький телевизор. По нему я смотрела фигурное катание».

Чайники — не только для приготовления чая. В общаге они обретали дополнительные функции.

«Конфорки на кухне занимали, ставя чайник — и эти чайники, бывало, уносили. Поэтому их подписывали лаком для ногтей, чтобы опознавать свой», — рассказывает Валентина.

28-летняя Людмила жила в общежитии Киевского национального университета строительства и архитектуры (раньше он назывался КИСИ). Здание общаги располагается на улице Просвещения — сразу за главными корпусами. По ее словам, проблем с получением места не было. Да и условия в целом были довольно-таки сносными.

«Общежитие не новое, но за пять лет, что я там жила, ремонт постепенно сделали везде — и в комнатах, и в общих помещениях. Даже кровати и шкафы новые выдали. Чистота — относительная, так как коридоры, кухни, туалеты и души убирала уборщица, и не всегда старательно, да и студенты порой свинячили ужасно.

В большой комнате мы жили вчетвером. В комнаты поменьше селили по трое-четверо, спали на двухэтажных кроватях. Мне повезло, а некоторым было тесновато.

Душ один на три этажа, всего три кабинки. Девочек в общежитии — треть от общего населения, но все равно очереди случались. В мужском было больше кабинок, там даже ремонт сделали со временем.

Кухня — одна на этаж. На ней три газовые плиты на четыре конфорки, духовки не работали. Моек по две на кухню, но с одним краном».

Отдельная история — отношения с соседями. С кем-то ругаешься, а с кем-то — связываешь свою жизнь.

«Пару раз приходилось ругаться с ребятами сверху из-за музыки, шума и их привычки играть в баскетбол у себя в комнате. А с соседками были замечательные отношения, мы любим друг друга, общаемся до сих пор, одна из них стала моей кумой. С ребятами-соседями тоже замечательно общались, до сих пор поддерживаем связь, а с одним из них даже работаю сейчас».

Михаилу 26 лет, он жил в студенческом общежитии во время учебы в Киевском национальном торгово-экономическом университете. Здания общаги находились совсем рядом с вузом, с поселением трудностей не было.

«Комната закреплялась на весь период, но при огромном желании можно было переселиться. В комнате жили четыре человека, она достаточно просторная и чистая. В 2012 году вроде как под Евро-2012 во всех общежитиях сделали капремонт и в том же году в комнату подселили пятого человека. Это еще было терпимо. Где-то с 2014, я уже там не жил, в комнате жили шесть человек, что, как по мне, перебор. Душ находился в подвале 9-этажного здания, справа женская часть, слева мужская. Кухня и туалет были общими на блок из 8 комнат», — рассказывает Михаил.

Одним из интересных эпизодов жизни в общежитии был конец света. Ненастоящий, конечно.

«Однажды был пожар в общежитии. Даже не пожар, а короткое замыкание в подвале вызвало огромное задымление. Дошло аж до моего седьмого этажа. Случилось это 30 декабря 2012, когда все уже собирались уезжать домой на праздники. Особо впечатлительные носились в дыму с криками, что наступил конец света, как предвещал древний календарь. Все закончилось хорошо, никто не пострадал, ну и конец света, конечно, не наступил».

Юлии 44 года, она училась в Институте культуры. Сама Юлия в общежитии не жила, но часто бывала там в гостях у подружек. У вуза одно общежитие рядом с корпусом, еще одно — на улице Российской. В то, что близко к учебе, попасть было нелегко, а вот в то, что на Российской — без проблем.

«Комната площадью 12 квадратных метра делилась на две части шкафом или буфетом. В части у окна стояли три кровати, если только две — это был шик. С наступлением отопительного сезона «двушки» уплотняли за счет жильцов нижних этажей — там было очень холодно. Тараканы и клопы, грязь везде. Настолько, что с ней устанешь бороться. Народ, конечно, впахивал на ниве борьбы за чистоту, но эта война с сильно преобладающими силами противника. Кухня — одна на крыло, в конце коридора. Напротив кухни — туалеты. Умывальники — в комнатах, но не всегда рабочие. Плиты газовые с постоянно отсутствующими вентилями. Как студенты включали газ, я не переставала удивляться, там без плоскогубцев реально нечего было делать. Зачем и кто эти вентили постоянно воровал — непонятно», — вспоминает Юлия.

Объединялись студенты для общей готовки еды. Кто-то давал картошку, кто-то — тушенку, кто-то — овощи, и вместе съедали получившийся ужин.

«Студенты привезенную из дому еду часто вывешивали за окошко в сетке. В холодильник много не запихнешь. А общага старая, и этажи невысокие. И вот всякие асоциальные личности приладились ножами на длинных шестах срезать эти сетки. Приходишь с занятий, а еда — тю-тю. Срезали», — делится Юлия.

Воровство вообще было проблемой.

«Случаи воровства еды с кухни были, потому над готовящимся блюдом стояли и караулили, пока сварится. Некоторые даже привозили электроплитки и готовили в комнатах, хотя электроприборы большой мощности вроде плитки или обогревателей были под запретом. Воровали не только еду, «чистили» комнаты, потому ничего ценного там не оставляли. Либо самостоятельно ставили хорошие двери с новыми замками».

Не обходилось и без курьезных случаев.

«Алена взяла у знакомого по общежитию парня магнитофон. Надела большие наушники, не слышит, как ее зовут и в дверь стучат. Слушает музыку и конспекты читает. Когда вдруг что-то свет заслонило. Она — глядь в окно, а там парень: «Алена, дай магнитофон, а то ко мне гости приехали, хотел музыку поставить!». На минутку — четвертый этаж. Студент по карнизу от соседей прошел к Алене. Естественно, перепуганная девушка окно открыла и парня втащила вовнутрь. Но впечатление не из слабых».