Как творят современные рок-музыканты — играют три часа подряд, пока не придумают новую мелодию, весь день сидят и ждут вдохновения или перекладывают всю работу на одного из группы? Что важнее в песне: текст или музыка? Почему композиция, написанная одним человеком, проигрывает коллективному творчеству?

Секреты раскрывает группа «Оргия Праведников», которая приехала в Киев с акустическим концертом. Музыканты устроили для фанатов творческий вечер и показали на примере своей песни «Вдаль по синей воде», как идея превращается в готовую композицию.

На творческом вечере Алексей и Юрий рассказали поклонникам, как создаются песни и что общего у композиций «Оргии Праведников», Muse и Rammstein.

Юрий: На первом уроке я обычно спрашиваю своих учеников, что такое музыка. Они часто отвечают, что музыка — звук. Но каждый сможет напеть у себя в голове «В лесу родилась елочка», а звука же не будет.

Музыка — это язык. С ее помощью можно передать информацию. Композитор символьным языком звуков описывает события, которые происходят с ним в жизни.

Алексей: Разберемся со складом музыки. Это термин из учебника, но я — самоучка и попробую объяснить понятно. В песне есть некая доминирующая мелодия и аккомпанемент, пока неважно какой. Представьте себе: на сцене в шикарном платье, опершись на рояль, поет дама красивым голосом, а ей аккомпанирует пианист. Если даму со сцены убрать, то слушать музыку пианиста будет неинтересно. Вот это называется гомофонно-гармонический склад музыки. Если же убрать вокал у группы Muse, то там останется, что слушать. Такой склад называется гомофонно-полифонический.

Современная музыка — это на 90% сочетание одного и другого склада. Так можно много чего выразить. Можно надеть наушники, включить Muse и окунуться в богатейший мир звука, то же самое у музыки Rammstein и «Оргии Праведников». У нас богатый и интересный аккомпанемент, если убрать вокал, песня останется такой же — все повествование, которое есть в тексте, есть и в музыке.

Алексей: Как сочиняется музыка? Чувак пришел, принес гитару и спел песню, потом подключились барабанщик и басист. Бах! Аранжировка готова. Металлисты же обычно пишут текст на музыку. Сначала написали какой-нибудь риф, а когда вся музыка готова, вокалисту говорят: «Давай, напиши хоть какой-то текст». Тогда он может написать какую-то фигню ни о чем. Но у самых крутых представителей этого жанра тексты офигительные. У Metallica в текстах может быть пять слоев смысла. Первый — страшилки для детей, а когда начинаешь разбираться, то там чего только нет.

Алексей: Еще музыканты создают музыку так: играют 3-4 часа без остановки, импровизируют, а когда рождаются какие-то идеи, запоминают или фиксируют их на магнитофон. Потом эту запись чикают, режут, соединяют и получается музыка. Вот King Crimson точно так свою музыку создавали.

Юрий: Есть и другая крайность — один музыкант садится и пишет за всю группу.

Алексей: Современные музыканты иногда работают таким образом — на компе создали аранжировку, прописали линейный бас, акустику, напели вокал и набили барабаны. Получается некий скелет песни, еще бездушный, но уже более-менее понятно, что там должно быть.

Есть современные группы, которые с одной гитарой и компьютером пишут альбомы, но слушать это безумно скучно, потому что музыка получается плоской. Даже произведения таких музыкантов, как Питер Гэбриэл, звучат плоско, ведь сразу заметно, что это взгляд одного человека.

Алексей: При написании песен наша группа использует сразу несколько подходов, чтобы музыка была точно выверена, но в ней сохранялся бунтарский дух, живость. Подобным образом писал музыку гитарист группы Pink Floyd Дэвид Гилмор. Ему выделяли пять дорожек на магнитофоне, он импровизировал и записывал. Таким образом у группы оказывалось пять версий соло. Все они более-менее ничего, но в каждой были неудачные и удачные моменты. Группа делала монтаж из этих дорожек и сбрасывала то, что получилось на магнитофон, а кассету отдавала Гилмору. Он заучивал новое соло и писал его начисто. Так в музыке сохранялся дух импровизации, но она было отточена до идеала.

Юрий: Есть большая разница между тем, прописывает ли человек все до ноты или только примерную партию. Например, Чак Берри никогда не играл свою песню « Jonny Be Good» одинаково.

Алексей: Нашему коллективу повезло — у нас музыку пишут четыре человека. В первом альбоме было восемь песен на музыку Сереги [Калугина]. Потом он понял, что в группе его окружают музыканты, так что можно спокойно заниматься любимым делом — сочинять стихи. В других альбомах появились песни, написанные на мою музыку, Тёмину (Артемия Бондаренко, басиста группы, — ред.) и Юрину.

Мы пишем музыку так: человек показывает коллегам свою музыкальную идею, а они не пытаются сыграть, то что он записал, а пытаются осмыслить это и сделать что-то свое. Важно поймать суть музыки и выразить ее своими средствами. Часто Серега пишет песню, а мы с Юрой какую-то свою музыку, а через время понимаем что эти три композиции имеют одну суть, тогда мы начинаем их соединять. Такая судьба была у песни «Вдаль по синей воде».

Алексей: История песни «Вдаль по синей воде» началось с того, что у Юрки произошли тяжелые события в жизни, и они выплеснулись в музыку.

Юрий: Еще я поспорил с другом-музыкантом о том, можно ли одну и ту же идею выразить разными музыкальными средствами. Я написал композицию, в которой одна часть мягкая, а вторая — рок, и выиграл спор.

Когда мы с Лехой показали композицию ребятам, стало понятно, что это новая мощная вещь.

Алексей: Кстати, по почеркушкам (так мы называем наши наброски) иногда сразу видно, что будет что-то новое и большое, а иногда понятно, что это хорошая идея, но точно еще не песня.

Когда я услышал Юркину музыку, то заболел ею и слушал по кругу. Потом стал что-то напевать, взял гитару и вдруг у меня родился припев, так как в Юриной композиции припева еще не было.

При создании почеркушки возникает авторское искушение подумать, что ты написал симфонию. Великое искусство работы в коллективе заключается в том, чтобы почувствовать себя его частью.

Юрий: 90% музыкантов, которые пишутся у нас в студии (у группы «Оргия праведников» есть своя звукозаписывающая студия, — ред.), страдают этой проблемой. Приходит группа, в которой есть безусловный лидер, он выступает диктатором и командует. Хочется сказать этому главному: «Чувак, ну подвинься! Не сиди ты на двух, а то и на трех стульях».

Алексей: Создание песни — это задача из разряда «Пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что». Мы постоянно обсуждаем свои впечатления от музыки, играем ее по кругу и находим новые решения.

Алексей: Хронометраж в песне выбирается просто из того, что получится. Вспоминается история с Джоном Ленноном. Ему предъявляли претензию, что у него не квадратные куплеты: вместо восьми тактов — семь. Он отвечал: «У меня кончились слова, я перешел на припев». Мы действуем также — если мысль высказана, то это конец песни.

Алексей: Мы внесли мелодию припева, переделали риф электрогитары, но у нас по-прежнему не было куплетов.

Закончили работу над музыкой, поняли, что дальше мусолить смысла нет, и стали ждать текста от Сереги. Но он написал не текст, а отдельную песню. В ней другой темп, тональность и мелодия вокала. Казалось, что между ними нет ничего общего, но когда мы ее услышали, то поняли, что текст подходит к нашей мелодии. Серега писал эту песню в таком же настроении, как Юра свою музыку. Мы это сразу почувствовали и поняли, что они точно будут друг с другом сопрягаться, только нужно найти зубчики, за которые все зацепится. Эта музыка и эта песня примерно год жили отдельно друг от друга, пока мы искали точку сопряжения.

Я случайно вспомнил еще про одну музыку, которую написал несколько лет назад, когда ушел из жизни наш тогдашний директор группы. Мы взяли и сложили все три темы одновременно, оказалось, что все сходится. Тут же зафиксировали у Юрки на студии.

Прописали все фишки. Вначале Юра трясет пластиковый лист, который издает звук, похожий на бурление. Вообще Юра большой мастер создавать музыкальные звуки из немузыкальных вещей. Когда он работал на производстве, притащил домой пластиковый лист, записал этот звук и даже музыку какую-то с ним сделал.

Юрий: Еще в песне слышен звук колокольчика. Мы с Лехой и Серегой долго ругались, куда же этот звук записать, и перепробовали штук шесть разных колокольчиков. В итоге в песне звучит маленькая тибетская чаша.

Алексей: Но нас дико смущало, что текст висит в воздухе, у него нет опоры — он обо всем, а значит ни о чем. Обязательно должна быть какая-то понятная житейская история, а мы до самого последнего момента не знали, к чему бы его приложить.

Алексей: Мы не очень понимали, что вообще такое играем. Вроде все круто, но не хватает конкретики. Искали ее везде, где только можно, пока Серегу не озарило, и он не вспомнил историю про мореплавателя. Все поняли, что именно она поможет выразить состояние богооставленности, которое заложено в тексте. Эта история о Уильяме Уиллисе, в 60 лет он отправился в путешествие на маленькой лодчонке, которую самостоятельно построил. Когда человек впервые слушает песню, то думает, что песня написана под впечатлением от истории, но это не так.

После такого рассказа песня «Вдаль по синей воде» звучит совершенно по-новому. Начинаешь улавливать и звук колокольчика, и бурление пластикового листа, и то, что в ней соединили несколько мелодий. Еще понимаешь, что музыканты вложили в нее и свой труд, и опыт, и эмоции.